Много лет назад, как-то летом, мы, босоногие девчонки и мальчишки, жившие в маленьком поселке на южном берегу о. Ягры (там находился шпалорезный завод), увидели, что в сторону монастыря плывет белый красивый колесный пароход. Мы переправились на другую сторону реки и побежали навстречу пароходу, на борту которого была надпись «Иван Каляев». И вот уже спущено несколько трапов. По ним выходят люди с ящиками, узлами. Обосновываются на берегу, как в туристическом лагере. Разжигают костры, ставят палатки. Голоса, перестук топоров нарушили вечный покой этого края.
На следующий день мы обнаружили у берега несколько барж, буксиров. И с тех пор нас удивлял каждый новый день. Начиналась большая стройка.
Но с 1 сентября мы, ребята, разъехались по школам - кто куда. А вернувшись на каникулы, увидели много домов, бараков. И самое главное: неподалеку от монастыря была школа - рубленый из брусьев барак. Невозможно передать нашу радость: значит, мы будем здесь учиться и жить вместе с родителями! Ведь до сих пор нам приходилось жить по чужим углам. А детей школьного возраста в каждой семье было двое- трое, а то и четверо. Помню учеников того времени. К сожалению, многие их них погибли на войне.
К началу 1937/1938 учебного года мы получили отличную двухэтажную школу. Здание, в котором она располагалась, находится на перекрестке улиц Пионерской и Индустриальной. Из учителей больше всех запомнилась мне Надежда Николаевна Кошкина (правда, фамилия в то время была у нее другая).
Город рос не по дням, а по часам. Ежедневно после уроков мы бегали смотреть новые дома.
Помню, как открылся драматический театр (на улице Советской). Там на торжественном собрании, посвященном 1 Мая, мы приветствовали со сцены первых строителей.
С благодарностью вспоминаю о том, как, несмотря на напряженность строительства, взрослые заботились о нас, детворе. Летом нас отправляли в пионерские лагеря, который находились в Емецке и Рочегде. А когда мы там отдыхали, все получили письма от родителей с радостной вестью: наш поселок будет городом.
Странным кажется теперь, что тогда строили дома в основном с помощью топора. Бревна таскали на плечах, землю возили в тачках. У меня в памяти это хорошо запечатлелось. Часто мы, ребятня, свободное время проводили около строящихся зданий: просто смотрели, учились или работали на воскресниках. Город напоминал муравейник. Мы радовались каждому новому зданию, новой мостовой.
Некоторым из нас, в том числе и мне, подошло время устраиваться на работу. Я обратилась в горком комсомола, и меня направили в один из отделов управления строительства секретарем. Вспоминаю то активное, трудное и все- таки веселое время. В выходные нередко организовывались так называемые выезды за город - в основном на остров Чаячий: дальше ехать было некуда, вокруг сплошные болота. Помню коллективные песни, мечты о будущем, энтузиазм людей.
Но настал страшный день 22 июня 1941 года. В городе, кажется, сразу наступила тишина, потемнело солнце, хотя и день был жаркий. С уст не сходило зловещее слово – «война…» Возле военкомата толпа мужчин с вещевыми мешками, плачущие женщины с детьми на руках. Наш город отправлял первых защитников Родины…
С каждым днем на производстве становилось малолюднее. Вместо мужчин вставали на рабочие места женщины и девушки. Началось очень тяжелое время. Большинство работников отделов перешли на производство. Мы ходили на рытье оборонительных укреплений, на разгрузку вагонов и делали многое другое, необходимое городу. Работали по 12 часов, почти без выходных.
С наступлением зимы стали одолевать холод и голод. Но, помнится, горожане, нисколько не считаясь с трудностями, работали с одним стремлением: все для фронта, все для Победы!
(Статья из газеты «Северный рабочий», 1988 г. хранилась в архиве Блещенковой Г.И.)